* * *

Это утро голубое
Оглушило тишиною.
Даже звонких птиц не слышно,
Словно я внезапно вышла
Из сети, из связи с миром.
Будто странным конвоиром
Заперта для жизни лучшей
В клеть, лишенную созвучий.
В тишине, что так глубока,
Ощутима бытность Бога,
И рифмуются слова
Каждой клеткой естества.



* * *

В миг одолевшего бессилья,
Когда не ладятся дела,
Припомни, что большие крылья
Судьба-провидица дала,
Чтоб в безысходности минуту,
Все беды отгоняя прочь,
Ты помогал взлететь кому-то,
И этим мог себе помочь.



* * *

Ох уж это бытие!
На стихи нет даже часа.
Вот строгаю оливье,
Сочиняя рифму к мясу.

Положу её в салат
Для пикантности особой.
Будет вкусом он богат.
Ну-ка ложку – в руки! Пробуй!

А ещё добавлю к ней
Чуть картошки и горошка.
Рифма во сто раз вкусней,
Если есть столовой ложкой.

Огурцов по паре штук
Дам и кислых, и послаще.
И тебя от рифмы, друг,
И за уши не оттащишь.

Настрогала я салат
С рифмы нежными кусками.
Съешь его, и будешь, брат,
Разговаривать стихами.



* * *

Нам обещал верховный маг
Убрать бумажный кавардак,
Навстречу людям сделать шаг,
Страну в смартфоне.
На деле – всё наоборот.
Во всём бумаг невпроворот.
Нас просто оторопь берёт,
И мы в них тонем.

Нам говорил верховный маг,
Что государство нам не враг,
И что любых поборов мрак
Растает скоро.
Но послаблений зря не жди,
Куда ни плюнь – везде плати,
Страшась того, что впереди,
Как приговора.

Наверно, каждый был бы рад
Чинуш уменьшить аппарат,
Где разжиревший бюрократ
Сопрел от лени.
Но весь чиновничий отряд
Высоких требует зарплат,
А что в стране сплошной разлад,
Им всем до фени.

Такие нынче времена.
И я спросить тебя должна:
Куда же ты, моя страна,
Бредёшь понуро?
О чём, страна, твои мечты?
Боюсь, пока путь ищешь ты,
Не сможем избежать беды:
Умрёт культура.



* * *

Она являлась, помогая жить,
Давая силы и дышать, и верить.
Она умела и заворожить,
И тонкость восприятия проверить,
Легко учила мыслить и летать,
Дарила неземное наслажденье.
В ней остро ощущалась благодать.
Вселенная была её владеньем.

Она совсем не знала языков,
Но говорила так, что ей внимали.
И для неё настроили дворцов,
На всей Земле её короновали.
За ней, сердца умевшей потрясать,
Поклонников ходили вереницы.
И каждый мог восторженно сказать:
– О, Музыка, души моей царица!



* * *

Когда-нибудь закончатся все войны,
Не будет злобы, ненависть остынет.
И станут люди созидать спокойно,
Планета человечество воспримет
Не как врага, а как творца и друга,
Которому доверены все тайны.
И расцветут искусство и наука.
И это совершится не случайно,
Поскольку не придётся больше тратить
Большие средства на уничтоженье.
Начнут все страны меж собою ладить,
Идти на компромиссы, соглашенья.
И станет наша жизнь совсем иною,
А души человеческие – шире.
Я в этом мире, что объят войною,
Хочу сегодня помечтать о мире.



* * *

Куда идти? Назад, пойми, нельзя.
Там столько зла, что сердце не вмещает.
Вперед? Но слишком скользкая стезя,
Куда она ведёт, никто не знает.

Свернуть? Увы, судьбу не обойти,
Рок заставляет выбирать дороги.
Где отыскать надёжные пути,
Чтоб не сломать натруженные ноги?

Стоять на месте – худший вариант.
Здесь всюду глушь и грязь, и бездорожье.
Кто б подсказал? Но есть ли консультант,
Кто свой совет не испоганит ложью?

Найдём ли путь? Возможностей не счесть.
Одна беда: фортуна близорука.
С надеждою, что выход всё же есть,
Опять бредём по замкнутому кругу.



* * *

Сегодня мы опять часы перевели
И сразу перешли, минуя осень, в зиму.
Жаль, что всего лишь час при этом обрели,
А мне вторую жизнь прожить необходимо.
Чтоб одолеть пути, что вызывали страх;
Заоблачных вершин легко ногой коснуться
И долго наблюдать свеченье в зеркалах,
Спешащих вслед за мной рассвету улыбнуться.
Но не дано, увы, повторно жизнь прожить.
Подарен только час, а это слишком мало.
И остается мне лишь горький кофе пить
И сочинять стихи, как жизнь начать сначала.



* * *

А осень щедра на деньков золотые монеты,
Что с неба на землю обрушились мощным потоком.
И солнце исходит таким опьяняющим светом,
Что в пору летать, сочинять, говорить о высоком.
Раскинуты всюду цитрины, сапфиры, топазы.
Их ветер кружит, как вальсирует, снова и снова.
И не истощимы осенних сокровищ запасы.
И хочется ими украсить октябрьское слово,
Чтоб в нем обнажились сокрытого смысла глубины,
Чтоб светом оно наполнялось до самого донца,
Чтоб, слыша его, ощущала душа именины
И сладостный вкус поцелуев октябрьского солнца.



* * *

А знаешь, дружище, мне стало воистину жаль
Уставшую осень. И я её не подгоняю.
Она старой лошадью медленно тащится вдаль,
Своё нежеланье скакать на показ выставляя.

Когда б ты нас видел, сказал бы, что мы с ней – родня,
Мы – рыжие клячи, которым галоп не по летам.
И если бы жизнь каждый день не стегала меня,
То я бы давно не держала свой хвост пистолетом.

Да только судьба, наш возничий, куда-то спешит
И злится, что мы столь медлительны и бестолковы,
И скорости жаждет, но осень, похоже, блажит,
И еле идёт, золотые теряя подковы.



* * *

Писать… В чём прелесть этого занятья?
И почему оно людей так манит?
То ль образность влечёт в свои объятья,
То ли слова со смыслами шаманят.

Писать – работать зеркалом, чтоб строчки
Всю полноту Вселенной отражали,
От первой буквы до последней точки
Читателя на привязи держали.

Писать – любить до головокруженья
Людей, планету, истину и Бога.
Вложить всю душу до опустошенья
В строку, и не считать, что это много.

Писать – лечить, диагноз верный ставить,
Предупреждать развитие болезни.
В палитру мира новый цвет добавить…
Ну разве есть занятья бесполезней?



* * *

В то время, когда я искала свою борозду,
Чтоб в жизни не знать ни вражду, ни нужду, ни беду,
Мой ангел на небе зажёг золотую звезду,
Надеясь, что с ней я скорее дорогу найду.

Мне звёздочка эта светила в раю и в аду,
Любовью согрев всех промчавшихся лет череду.
И я понимала в любом непроглядном чаду,
Что даже минуту нельзя превращать в ерунду.

Бывает, что я, спотыкаясь, по жизни иду,
Бывает, стихи сочиняю, как в полубреду,
Но, чтобы с собой пребывать в нерушимом ладу,
Стараюсь всегда подыматься, когда упаду.



* * *

И всё же жизнь своё возьмёт.
Вслед за паденьем будет взлёт.
А если горе захлестнёт,
Тогда со страстью
Подкармливай, мани, кричи,
Ищи к душе её ключи,
Но, заклинаю, приручи
Ты птицу счастья.

Чтоб шла удача на порог,
И даже Бог, который строг,
Тебе подкинул сахарок
Неторопливо.
Чтоб следом улыбнулся рок,
И ты в конце своих дорог
Сказал: «Я сделал всё, что мог
И был счастливым».