* * *

                               Тане

Не понятно, какой
Строкой
Мне суметь объяснить
Нить,
Что связала меня
С тобой,
Что позволила просто
Жить.
Как сумела ты стать
Судьбой,
Душу мне проросла
Насквозь,
Как связала меня
Собой?
Сердцем в сердце забила
Гвоздь!
Я ведь просто в тебе
Стал
Отражаться уже
Весь!
Я ведь просто в тебя
Упал…
И остался навеки –
Здесь!


* * *

Я пьян
            от нежности твоей.
Я пьян
            от рук,
                        от губ,
                                    от взгляда…
О Боже мой,
                      как мало надо,
Чтоб стать счастливей
                                       и сильней –
Была б ты
                  рядом.


* * *

Жизнь идёт без остановки,
У неё свои задачи!
Перед носом нет морковки,
А она – галопом скачет!

Лишь попробуй оглянуться,
Не угонишься за нею,
И не дай, Господь, споткнуться,
Поломать рискуешь шею.

Жизнь шагает год за годом,
Никогда не ждёт отставших.
А за ней спешат народы,
Оставляя в прошлом павших.

Так от века и до веку
Всё устроено на свете.
Мир с покоем человеку
В этой жизни вряд ли светят.

А дорог и километров
Всем отсыпано по полной.
Сколько бурь, снегов и ветра,
И какие ждут нас волны,

Где девятый вал наш бродит
Бог один лишь знает точно.
Жизнь бежит, летит, проходит…
Не продолжишь сверхурочно.


* * *

                         Свеча горела на столе,
                         Свеча горела...
                                           Б. Пастернак

Обжили тени потолок
                                   в моей квартире,
С иконы строго смотрит Бог –
                                   нет мира в мире.
Нет сострадания к больным,
                                   любви к убогим.
Телец с отливом золотым
                                   важнее многим.
А эхо шёпота молитв
                                   углы сдавили,
Все язвы сердца оголив,
                                   но не убили...
Свечи дрожащий огонёк –
                                   надежды лучик.
В тенях запутался намёк
                                   на дверь и ключик
От Храма, что в душе моей
                                   хранит дорогу,
Труднее прочих и важней –
                                   от сердца к Богу.


Я вспомнил о дожде

Дождь падал медленно и плавно,
не падал даже, дождь парил,
он был во всём сегодня главным,
и я в нём шёл, да нет, я плыл.

Я плыл в дожде неспешном, спором,
весь мир укрывшем пеленой,
играл на струйках перебором,
а дождь беседовал со мной.

Шептал о том, что осень скоро,
а там зима и холода.
Глядел глазами луж с укором,
твердил, что годы не беда.

Что всё, что пройдено, вернётся,
пусть не навек и не ко мне.
Что зайчик солнечный проснётся
на влажной от дождя стене.

И будет утро так прекрасно,
что перехватит дух тому,
кто вслед за мной пойдёт за счастьем
в свой путь по следу моему.

И я поверил, так и будет!
А дождь шуршал, а дождь шептал,
вокруг тенями плыли люди,
и дождь им душу открывал...


Что нового…

Что нового? Да, в общем, ничего.
Дни катятся привычной чередою,
нимало не смущаясь от того,
что я о них беседую с собою.

И пусть сурово говорят врачи
о раздвоенье личности поэта,
пусть каркают «учёные грачи»,
мне, если честно, наплевать на это.

Я так привык, себе читаю сам
свои стихи, мне так слышнее слово,
готовое рвануться к небесам,
из сердца воробьём – оно готово.

Нет, я не раздвоён, душа одна,
и я конечно не двуликий Янус.
Жизнь просто пополам разделена,
я с двух сторон, и с двух сторон останусь.

Ведь как-то уживаются во мне
технарь и лирик, ухарь и зануда,
и реалист, калёный на огне,
и юноша, в волненье ждущий чуда.

А так – всё как всегда, без перемен,
без «штурма полюса» и «покоренья сцены»,
среди привычных и знакомых стен,
и призраков Голгофы и арены.

Что нового? Да, в общем, ничего.
Пока стучит поношенное сердце,
и прячутся стихи внутри него
за потайною маленькою дверцей…


* * *

По серому небу чёрными ветками
Граффити ночи деревья рисуют.
Строчки оконные – письма секретные
Кто их прочтёт, а потом расшифрует?

Тайнопись веток сливается с небом,
Даже понять её я не пытаюсь.
Да и не важно, там быль или небыль,
Там что-то важное, не сомневаюсь.

Что тут гадать и изыскивать смыслы!
Просто дышу этим воздухом вечности
И усмиряю мятежные мысли,
Кто я на фоне живой бесконечности?


* * *

Пережили… Мороз отпустил,
снова галка кричит на берёзе
изо всех своих галочьих сил,
повествуя о бывшем морозе.

А в соседнем дворе, ей в ответ,
вопли стаи на ветках повисли.
В них встающему Солнцу привет
и простые понятные мысли.

Хорошо. Скоро будет тепло,
скоро будет весна, Солнце, слышишь!
Пережили мороз! Повезло!
Ты взахлёб этой радостью дышишь!

И собаки бегут веселей,
я за ними, с улыбкой кривою.
Стало просто немножко теплей,
и от снега запахло весною…


Март

Хрустят под ногами замёрзшие лужи,
теплеет внутри, хоть морозно снаружи,
внутри потихонечку зреет весна –
ведь в марте безмерно желанна она.
И пусть по дороге позёмка кружи́т,
пусть снега полметра на поле лежит,
но стая воронья на ветках галдит,
и кошка, прищурясь, на солнце глядит.
И видит она сквозь позёмку сирень,
жасмина, пьянящего воздух, кипень,
и солнечный лучик, волною речной
заброшенный в небо безмолвной струной.
А то, что позёмка и холод пока,
что снегом колючим текут облака,
что ветер колотит в окно как шальной,
и вот он февраль – у меня за спиной…
да всё это, братцы, простите, мура –
весна на пороге, встречайте, пора!


* * *

Нам вряд ли удастся поднять долгожительства планку.
Гораздо привычнее жить широко, на износ.
Нам внешность порою являет не суть, а обманку,
И гаденько шепчет про возраст нескромный вопрос.

А мы отмахнёмся от лет – что за важность такая?
Кому эти счёты на бурных порогах нужны!
Эй, ровно на веслах! Я ритм, а не годы считаю.
А ну, навались, пусть кипят за кормой буруны!

Пусть время ложится под киль присмиревшей волною,
Пусть ветер срывает солёные капли со лба.
Вперёд, мой товарищ, восход нас зовёт за собою.
Вперёд же, смелее, пусть нас догоняет судьба!