* * *

Смотри, приятель, на часах
Уже зима. И потому
Златое солнце в небесах
Напоминает хохлому.

Скрипучий воздух свеж и чист,
Приятен привкус лёгких струй.
Вот так мороз-авангардист
Колючий дарит поцелуй.

Смотри, над снежною землёй,
Над зимним радужным мостом,
Такой цвет неба голубой,
Как речка, что покрыта льдом.

И я, как в доброй сказке, жду,
Что подоспеют чудеса,
Что, словно щуку, ты звезду,
Поймав, отпустишь в небеса.


* * *

Привет, декабрь! Я не ждала тебя.
Но раз пришёл, бери бразды правленья,
Введя драматургией в изумленье,
Снегами, как софитами, слепя.

Начало зимней сказке положи,
Цветы на окнах серебром рисуя.
И Шуберта Симфонию большую
Сыграй на звонких клавишах души.

Как режиссёр, ты подведи меня
К принятию морозных монологов,
Чтоб, убедив и красотой растрогав,
Представить пьесу завтрашнего дня.


* * *

А солнца нет. И даже не видны
Его лучи сквозь облаков завесу.
Давай с тобой затеем печь блины,
Не потеряв, однако, интереса
К тому, что нужно в этот хмурый день
Добавить ложку сладкого варенья.
Но с пирогами мне возиться лень,
А вот блины как раз под настроенье.

Уже шкварчит в горячем масле блин,
На сковородке кувыркаясь смело.
А пахнет так, что небо-исполин
К нам сквозь окошко заглянуть успело.
Видать, глотает слюнки небосклон:
Коль солнца нет, ему блинов охота.
Вот подрумяню блин со всех сторон
И зашвырну в небесные высоты!


* * *

Ветер хрипло поёт заунывную песню зимы,
Гладит ветви деревьев, как будто гитарные струны.
Много чёрного цвета, им всклень наполняемся мы,
Ибо время бесснежно, а длинные ночи безлунны.

На душе, к сожалению, тоже довольно темно.
Вот бы свечку зажечь, попросив Небеса о метели.
А потом распахнуть в леденящую зиму окно,
Чтоб снежинки, как бабочки, греться на пламя летели…


* * *

Злое время нас всех искусало, как бешеный пёс.
И ничто от его агрессивности не защищает.
Неспокойна Земля, и корона пугает до слёз,
И зима-альбинос окровавленный мир поглощает.

Вероятно, сломалась пружина в небесных часах,
Всё наперекосяк: и пространство, и время больное.
Или мы провинились чудовищно в Божьих глазах,
И, как каменной глыбой, придавлены этой виною.

Только верится всё же в прощенье и чудо весны,
Только хочется очень спокойно-уютного света.
И хотя мы бессчётными бедами утомлены,
Есть надежда, что скоро мы сможем осилить и это.


* * *

За пределом зимы в цветоносном духмяном апреле,
Где в траве одуванчики каплями мёда блестят,
Я когда-то слыхала волшебную песню свирели.
И с тех пор я её напеваю все годы подряд.

И находится место в душе и весне, и надежде.
И в хорошее верю, и юные крылья сильны.
И предчувствую: жизнь будет доброй и щедрой, как прежде,
Нужно только не сдаться зиме, дотерпеть до весны.


* * *

А слёзы зимы подмерзают на стылом окне.
Продрогла она, ей укрыться бы пледом пушистым,
И кресло придвинуть поближе к каминной стене,
Всей грудью дышать ароматом поленьев смолистым,
Озябшие руки старательно отогревать
О чашку горячего чая с лимонною долькой.
И верить, что ей не придётся теперь бедовать,
Ведь люди за холод её не в обиде нисколько.
Ах, эти мечты! До чего же наивны они!
Нет, в дом не впустили, и чаю с лимоном не дали!
И плачет зима. А от снега с дождём мельтешни
Душа разболелась, как будто её отхлестали.


* * *

Ночь голодная пространство за окошком доедала,
Словно косточки от вишен, оставляя фонари.
Мама мне на сон грядущий сказку добрую читала,
А потом мне благородный рыцарь снился до зари.

Мчалось время, я взрослела, жизнь, как птицу, приручала.
Пропадал из сновидений рыцарь, что в меня влюблён.
Но когда тебя нежданно на тропинке повстречала,
Сердце вдруг затрепетало и сказало: «Это он!»

Ты тогда был без кольчуги, без коня и острой шпаги.
Только будто в детской сказке я вдохнула сон-траву.
Ведь в глазах твоих светилась искра той живой отваги,
Что ни с чем не перепутать ни во сне, ни наяву.

И с тех пор, я знаю точно, приоткрылись в счастье двери,
Чтоб любовью наполнялись все оставшиеся дни.
С той поры я убедилась: если сердцем в сказки верить,
Как заветные желанья исполняются они.


* * *

Как надоевший гость декабрь покинет дом,
Чтоб никогда уже назад не возвратиться.
Холодное вино мы напоследок пьём
И долгий разговор, не торопясь, ведём
О том, чему судьба позволила случиться.
Перебираем всё: и осень, и весну,
И жаркие деньки невыездного лета,
И если я, грустя, о чём-нибудь вздохну,
И если что-то вдруг с улыбкой помяну,
Декабрь мне вмиг даёт ненужные советы.

Бессмысленная блажь. Я жду, что он уйдёт.
Он завершает год, принесший много горя.
Но как его прогнать? Верх вежливость берёт.
Смиренно жду: когда нагрянет Новый год,
И Дед Мороз в бокал шампанского плеснёт,
Назойливый декабрь покинет нас, не споря.
Но кто придёт взамен? Каков он, новый гость?
Каких сюрпризов всем нам ждать с его приходом?
Он добрый, или в нём преобладает злость?
Как боязно опять со злым столкнуться годом!


* * *

Чем ближе новогодье, тем ясней,
Что этот год, из всех унылый самый,
Оставит на душе сплошные шрамы,
Пометив чёрным память тяжких дней.
Неисчислима череда утрат.
Но, в год грядущий раскрывая двери,
Стоически мы продолжаем верить,
Что завершится страшный маскарад,
Ведь не бывает горя без конца.
И потому пленяет перспектива,
В которой восхитительно красива
Открытость человечьего лица.