* * *

Ах, как сказочно милы –
Сами посмотрите! –
Сосен рыжие стволы
В тёмном малахите.

Речка песенкой живой
Всё журчит, не схлынет.
И висит над головой
Синяя пустыня.

В пику солнечным лучам,
Видные не сразу,
Там сияют по ночам
Россыпи алмазов.

Все, кто рядышком живут,
Об одном судачат:
Белки те алмазы рвут
И по дуплам прячут.

Слухи ширятся в лесу.
Верить ли побаскам?
Вот бы эту всю красу
Мне доверить сказкам.


* * *

Я, свет на ноты положа,
Коснувшись семиструнной,
Сыграю, будто ворожа,
Мотив Сонаты Лунной.
И звуки, вняв моей мольбе,
Всё выразить сумеют.
Пусть скажет музыка тебе
То, что слова не смеют.


* * *

Когда ты скучен сам себе,
Нет лёгкости движенья,
Когда достигнуть высоты
Мешает липкий страх,
Ослабь стреноженной судьбе
Все силы натяженья,
И навсегда забудешь ты
Про путы на ногах.
И сможешь лихо гарцевать
В заоблачных высотах,
И делать резвые шаги
В пространствах и веках,
И смело шишки набивать
На резких поворотах,
И жить, и совершать грехи,
И каяться в стихах.


* * *

Это утро голубое
Оглушило тишиною.
Даже звонких птиц не слышно,
Словно я внезапно вышла
Из сети, из связи с миром.
Будто странным конвоиром
Заперта для жизни лучшей
В клеть, лишённую созвучий.
В тишине, что так глубока,
Ощутима бытность Бога,
И рифмуются слова
Каждой клеткой естества.


* * *

Есть в душе такие уголки,
Где хранятся старые печали.
Мы их как монеты в сундуке
Любим пересматривать подчас,
Каясь за свершённые грехи,
За слова, что близких огорчали.
Там ещё обиды в узелке,
Что до боли огорчали нас.
В наши уголки никто не вхож.
Будто в их хранилище богатом
Стражниками совесть со стыдом.
Этих не попросишь дать взаймы
Или разменять последний грош.
В сказке злой Кащей страдал над златом.
В жизни над унылым сундуком
Так непостижимо чахнем мы.


* * *

Нам было жаль, что взбалмошное лето
Сквозь души уходило напролом.
И, видимо, сентябрь, заметив это,
Нас продолжал одаривать теплом.
Прельщали взгляды кисти винограда
Запасом солнца в собственном соку.
И яблоки устлали землю сада,
И дал отведать пасечник медку.
Мы ощущали осени заботу,
Хотя сентябрь предупреждал о том,
Что холод и слезливую погоду
Приберегала осень на потом.


* * *

На удивление мягка и бархатна погода.
Как будто лето истекло, а осень не пришла.
И много времени ещё до окончанья года,
Чтоб преспокойно завершить привычные дела,
Не отвлекаясь на дожди, на танго листопада,
На то, что утренний туман разлился молоком,
На то, что в звёздной вышине чуть теплится лампада,
И жизнь по струнам сентября легко скользит смычком.


* * *

Мы, научившись понимать друг друга с полувзгляда,
Не устаём за этот дар Творца благодарить.
Казалось, только посмотри, – и слов искать не надо,
Но почему же тянет нас друг с другом говорить?
Не обсуждать, не убеждать – делиться сокровенным
Под вздох органа или звёзд блестящий хоровод;
Под восприятие картин, плывущее по венам
Восторга жгучею волной; под всё, что душу жжет.
Поговорить, найти слова, услышать голос милый,
Оттенком нежности сполна друг друга одарить.
Признать, что всюду и всегда с неодолимой силой
Вдвоём нам хочется с тобой о многом говорить.


* * *

Вот и осень пришла. И погода прохладней, чем прежде,
Хоть ещё далеко до морозной и снежной зимы.
Пропылённую летом, деревья снимают одежду,
Но колготки и кофты готовы напяливать мы,
Ожидая, что будет, пусть бабье, а всё-таки лето,
И оно нас одарит недолгим прощальным теплом.
А деревья, бесстыжие, лаской осенней согреты,
Сбросят платья на ветер и будут стоять нагишом.
Мы совсем не ханжи, но иное у нас воспитанье.
Нам известно давно: то, что выставлено напоказ,
Привлекает значительно меньше людского вниманья,
Что таится всегда в глубине раздевающих глаз.


* * *

Ещё совсем чуть-чуть – и хлынет золото
Всей силою октябрьского потока.
Мы карантином все в муку измолоты,
«Корона» к человечеству жестока.
Хоть принесли большую жертву вирусу
И год себя на привязи держали,
Хотя наличье сил стремится к минусу,
Мы от самих себя не убежали.
Одни из нас безумные-бесстрашные,
Другие над опасностью смеются.
И лишь врачи, сражаясь в рукопашную,
Солдатами на фронте остаются.