Светлана Чернышова. Поэзия. Июль 2017
***
Давно заброшен полустанок.
Кому здесь нужен полустанок?
Нет ни поселка, ни дороги,
Нет даже тёток с пирожками:
«Капуста, ливер, лук-яйцо!!»
И если только земляника…
Да, земляника тяжелеет,
По насыпям заросшим брызжет:
Раскисшим мылом земляничным,
Мазутом, сыростью горячей
Июля, грозовым дождём.
Гудит шмелём узкоколейка,
Предчувствуя и принимая
Тяжелый ход товарняка.
И рухнешь, как тому лет тридцать
Спиной в густые земляники,
А псина ласковая лижет
Распухшее от слёз лицо.
С такой и нежностью, и болью
Лицо вылизывает, дура…
Как будто это я лишилась
Детей по глупости кудлатой.
Лежу, считаю облака:
Белесый, серый, голубой –
Летят утопленники-щены
В собачий рай. И земляники
Склоняют головы свои.
……..
О, сколько тайн хранят доселе
Смурные дебри земляники:
Фантомы путевых обходчиц
Присели рядышком: одна
Другой – всё плачется в жилетку
На жизнь, на вероломство мужа.
Он изменяет ей, проклятый!
Но с кем? Другой фантом молчит,
Сидит, алее земляники,
И вероломное признанье
Вскипает земляничной пеной
На сжатых молодых губах…
…………
Но сколько счастья в землянике…
Гудит шмелём узкоколейка
А остальное всё – молчание –
И золото, и дикий мёд.
Под нож полуденного солнца,
Лицо подставив без боязни,
Лежишь и смотришь диафильмы –
Сны переспелых земляник.
* * *
на заброшенной даче, где с музой гостишь,
под портвейн и картошку на сале
ударована библиотечная тишь –
впрочем, это уже написали.
пахнет сыростью слёзной прогнивший матрац,
но сквозняк рано утром свежеет,
и у музы – в стекле затуманенных глаз –
кареглазых стрекоз мельтешенье.
и покуда жильё зарастает быльём,
то пыльцой укрываясь, то пылью,
я молчу о своём, ты молчишь о своём…
так о чём мы с тобой говорили?
не привить мандельштамовку к слому эпох:
мелки завязи душ одичавших.
снова муза роняет болезненный вздох,
и, присев на раздолбанный ящик,
замолчишь,
чтоб сглотнув сладковатую грусть,
ощутить, как сиротство – с блаженством:
вырождение сада, вырождение муз
и земное своё
вырожденство.