***

Темнеют дальние углы,
Уходят тени и контрасты,
И запах вечера распластан
Меж закоулков первой мглы.
Лучами первая звезда
Раздвинула цветы в кювете
Закатного шоссе и светит
В рассеянное никуда,
Где серебристый сумрак верб
Спускается к воде озёрной.
Зари тяжёлый красный жёрнов
Стоит до пояса в траве.
Авто рябинами огней
Дорогу в поле намечает.
Ночь постепенно омрачает
Всё, что ни прикоснётся к ней.
Овсы покорные к земле
Холодный ветер пригибает.
Луна восходит голубая,
И дальний грезится ночлег…

ПОМЕРАНЦЕВОЕ

я приеду к тебе в понедельник
на оранжевом лучике дня
с пёстрой дудкой моей самодельной
поглядеть как не помнишь меня

отблеск дня апельсиновый ослик
опускает копытце в закат
и летит то ли блик то ли оклик
красным пёрышком за облака

ты не помнишь ты помнишь ты помнишь
яркий холод горячей волны
захлестнувшей последнюю полночь
нашей первой с тобой довойны

ветерок бури давешней отпрыск
вырастает чтоб нас разметать
уходящего поезда окрик
бьётся лбом о пустые места

память глина кирпичиков обжиг
медно-красный закатный ожог
память мыслей и тел наших общих
и любви многоликий божок

память ставит тавро или метку
раскалённой печаткою тьмы

с тёмно-синею сумерек меркой
с нищетой перемётной сумы
я процокаю мимо всё мимо

ты не помнишь ты помнишь ты по...
мнишь ли милою манишь ли мнимо
слышу слушай я еду тропой

в понедельник в надежду вовеки
в незабвенность зароки зарю

флёрдоранж померанцевой ветки
апельсиновый лучик дарю
я тебе просто так просто очень
очень сильно совсем навсегда

неба оттиск похожий на осень
я на ослике еду туда

СОБОРНЫЙ ОСТРОВ В ПОЗНАНИ

Как все соборы и монастыри,

Дышал и этот грустью и покоем...

Он отвергал всё бренное, мирское

И с небом куполами говорил.

Гремел-бренчал разболтанный трамвай,

Ревел автобус рядом за забором.

В притворе умолкали разговоры

И лишними казались все слова.

В тени деревьев у стены придела,

Чураясь суетных, пустых вещей,

Стояла, грустно улыбаясь, Дева

И голубя держала на плече.

Подросток трогал Девы покрывало,

Произнося молитву по слогам.

Река Соборный остров омывала

И приглушала праздный шум и гам.

За речкою брел город по делам,

Устал и пылен, хмур и озабочен.

Незримый, шел вдоль уличных обочин

Иисус Христос к соборным куполам...

ВОСПОМИНАНИЕ

Перебирая ключики событий,

Побед, провалов, почестей, потерь,

Один из них возьмите, отоприте

Забвеньем прочно запертую дверь

Ах, как давно в нее никто не входит!

Как пуст не переступленный порог!

Замок и петли заржавели, вроде

Никто досель туда войти не мог…

Но вам-то ведь доподлинно известно,

Кто и когда за дверью тою жил,

Трубил и пел, стараясь вторить ветру,

Чем дорожил, кому и чем служил…

Его любила юность, осиянна

Росой звезды. Был мир их потаён.

Она ему являлась – без изъяна –

И окуналась в теплый окоём.

Вставала из воды, смущаясь светом

От глаз ее ночного визави,

И водопады звуков с темных веток

На берег низвергали соловьи…

…Но где же та… и тот?.. Что сталось с ними,

Вы знаете, наверное, теперь…

Ах, как внутри темно и пусто ныне!

Как мутны окна и замшела дверь!

Там капли безнадежного молчанья

Однообразно каплют с потолка.

Там сумерки наполнены печалью,

Да и тоски запасы на века.

И вроде бы не старость… Нет, не старость…

А просто день – не день, и ночь – не ночь.

Не то чтобы болезнь или усталость…

Всё валится из рук – и всё невмочь!

Но… тот, который… – он куда же сгинул?!

Никто не исчезает без следа.

Была ведь соловьиная лавина

И звездная бездонная вода?

А, может, всё как было – так осталось?

Не здесь – так в измерении другом…

И юность, а не старость! – Нет, не старость! –

Стоит у входа в не открытый дом!

Переступает тишину и немощь

И растворяет окна к берегам,

И в воду опрокинутое небо

Покорно ластится к её ногам.

И сладкий запах новых сумасшествий

Пространство заполняет до краёв!

Вовек благословен себя нашедший

Под ливнями безумных соловьёв…

УЩЕРБ ЛУНЫ

Страницы полночной мглы
Чуть слышно листает ветер,
И столь же темны углы,
Сколь лунный осколок светел.

Бесплодно блуждает мысль
В бесплотном краю бессониц.
Как Доброй Надежды Мыс,
Гряда колокольных звонниц,

Прикрывшая мира часть
От злых посягательств ветра.
Неясной тревоги час...
Мираж отражений света

На меди колоколов,
Боящихся шелохнуться,
На платине куполов...
...А судьбы, что в Божьей Руце,

Клубочком свернувшись, спят,
Надеясь на утра милость.
Луна, колокольня, сад –
Все в сны мои устремилось,

И темная сторона
Души повернулась к свету.
Окно, тишина, луна –
Любимый сюжет поэта,

Банальный ночной пейзаж –
И все же - какая тайна!..
Знал, Боже, ты, что создашь?
Иль брал наугад, случайно:

Звезда... Темнота... Размах
Бесшумных движений тени...
Окно... Изголовье... Страх,
Измявший заслон постели...

Молчание... Сон... Луна
Над мраком безбрежной ночи...
Желанье... Соблазн... Вина...
Спаси и помилуй, Отче...

Ночь... Церковь... Колокола...
Смятенье... Молитва... Ветер...
И сколь беспросветна мгла,
Столь лунный осколок светел...

ДЕТСТВО

В кипень белую разряжены
Вишен солнечные облики,
А закат обескураженно
Набекрень сдвигает облако
Перед буйными забавами
Человечьих юных выводков.
Двор футбольными оравами
Налысо навечно вытоптан.