Вот и весна

Сквознячок колышет занавески,
Сыплет дробь на подоконник дождь.
Лупит, что есть силы, не по-детски –
На стекло передаётся дрожь!

Ну, и слава Богу. Хорошо бы,
Чтобы дождь всю ночь чинил разгул,
Чтоб осточертевшие сугробы,
Как корова языком, слизнул.

Чтоб с осевшим прошлогодним снегом
Смыл всю грязь с асфальта улиц, с душ.
Чтоб ручьи неслись звенящим бегом.
Чтобы вместо льда – заплатки луж.

Чтобы... сбегать в лес перед рассветом,
Ранним и не пахнущим зимой,
И вернуться с маленьким букетом
Радостных подснежников домой.

Ещё одна весна

Солнце хохочет в свежевымытой выси.
И от зимы ни сообщений, ни писем.
Сам проверял: в почтовом ящике только
Одна квитанция за свет.
Напрочь забыты холода и метели.
С юга на родину скворцы прилетели.
Рассвет встречают громогласно и бойко.
До тех, кто спит, им дела нет.

Стайка мальчишек у ручья копошится.
У пацанов сосредоточены лица:
Шутка ли? В плаванье уходит бумажный,
Но самый настоящий флот!
Остро напомнившая детство картинка...
У мальчуганов вдрызг промокли ботинки.
Влетит им дома. Только это неважно.
Их первый флот ушёл в поход.

С каждой весной – неважно, поздней иль ранней,
Тревожит душу целый сонм ожиданий,
Воспоминаний... Может быть, сожалений
О том, что так и не сбылось.
О том, что чувства подчинял интересам,
Не видел часто за деревьями леса...
Но верить хочется без тени сомнений,
Что в этой жизни я не гость.

Март. Зарисовка

На речке лёд напоминает паутину -
Густая сеть промоин, трещин, полыней.
Невероятные абстрактные картины
Рисует солнце из проталин и теней

На погрубевшей от тепла холстине снега –
Рядно рядном, а не художественный холст.
И воробьи ныряют в лужи без разбега.
И календарь уже не так нахально толст,

Как в январе. Он похудел почти на четверть
И с каждым днём теряет свой солидный вид.
У входа в парк на тротуаре что-то чертит
Кусочком мела восьмилетний индивид,

Сосредоточенно сопя и на прохожих
Не отвлекаясь – для него их просто нет.
Он очень занят, и мешать ему негоже:
Любое дело очень важно в восемь лет.

Неправ, кто думает: мол, мне б его заботы...
Вот я и в парке. У реки. На берегу.
А тень моя смешно запуталась в тенётах,
Сплетённых солнцем из проталин на снегу.

Игра на вылет

Игра на вылет. Правила просты:
один неверный ход – и всё, финита.
Заслуги, связи, почести, понты –
всё будет после вылета забыто.
Не сразу, не на следующий день,
но прочно и надёжно, без возврата.
И тень, что наводилась на плетень,
рассеется, развеется когда-то,
не век же ей держаться на плетне,
и у плетня срок службы ограничен...
Игрок, который нынче не в цене,
возможно, завтра будет возвеличен,
но это только если фаворит
расчёта комбинаций не осилит,
на прикупе и блефе прогорит,
отправившись по правилам на вылет.
По правилам... Но в правила игры
внесли поправку лидеру в угоду:
не состоится вылет до поры –
объявлена нелётная погода.

Их меньше, меньше с каждым годом...

Их меньше, меньше с каждым годом,
Когда-то близких и родных.
Уходят... И своим уходом
Скорбь умножают средь живых.

Они живут. Не в настоящем.
Но рядом. Параллельно нам.
И с возрастом всё чаще, чаще
Ко мне приходят. По ночам.

Проблем моих неразрешимых
Легко улавливают суть
И в дебрях неисповедимых
Находят самый верный путь.

И, глядя в близкие мне лица,
Проснуться силюсь. И стремлюсь
Понять: мне это только снится?
Или, быть может, я им снюсь?

Я помню каждое их слово
И каждый данный мне совет,
Чтоб утром убедиться снова:
Проблем неразрешимых нет.

Ушедшие всегда со мною,
Хоть в этом мире не живут.
Но до поры меня с собою
Не приглашают. Не зовут...

Весенние размышления

Странная нынче весна в Подмосковье –
определённости нет ни на йоту:
то приласкает с теплом и любовью,
то огорошит таким наворотом
ветра, дождя и едва ли не снега...
Нрав за неделю меняет раз восемь:
с вечера – лето, а утром с разбега
будто ныряешь в глубокую осень.
Что там весна и погода! Не краше
норов у жизни: немного пригреет,
нежно погладит – и вдруг ошарашит
точным и жёстким ударом по шее.
Терпишь удары, щипки и уколы,
дни напролёт только этим и занят,
соображая, что жизнь – это школа:
хочешь – научит, не хочешь – заставит.
Школа есть школа, и в ней укоризне
явно не место к учебным основам...

Поздно, пожалуй, учить меня жизни
где-то поблизости от выпускного.

А знаешь...

А знаешь... Жизнь гораздо проще,
Чем нам казалось поначалу.
А люди жалуются, ропщут,
Жуют привычное мочало

О том, что всё не так, как надо,
Что всё могло бы быть иначе...
И ждут от жизни, как награды,
Чуть-чуть везения, удачи.

А жизнь проходит. В ожиданьях,
Пустых несбыточных надеждах,
Бесплотных, призрачных мечтаньях,
В воспоминаниях о прежних

Счастливых, светлых днях. Однако
Не всё чудесно было в прошлом.
Но... Не жалеет память лака,
И помним только о хорошем.

Всё так, как надо. Крыть тут нечем.
Не мёд. Но, в общем-то, не горько.
Но странно, что подъём был легче,
Чем спуск под жизненную горку.

Подъём был крут, а спуск – пологий.
И спешки нет – бреди беспечно.
И есть, что вспомнить по дороге...
И есть о чём забыть, конечно...

Ещё о стихах

Когда легко, без напряженья,
Как будто бы сама собой,
Жизнь дарит радость и движенье,
Ни в чём не чувствуется сбой –
Нисходит в душу вдохновенье,
И, ненавязчивы, тихи,
Как слабый бриз, как дуновенье,
Рождаются мои стихи.

Когда подбрасывать сюрпризы
Жизнь норовит исподтишка
И демонстрирует капризы,
И бьёт наотмашь, не слегка.
Неразрешимые дилеммы
Дарует в качестве оков,
Я разрешения проблемы
Не представляю без стихов.

И только если всё обрыдло,
Осточертел весь мир вокруг.
Жизнь, как прокисшее повидло,
Связала и замкнула в круг.
Душа погрязла в жутком хламе,
В дыму – без проблесков огня…
Тогда… Стихи приходят сами.
И пишут. Заново. Меня…

Для того и пишу...

Не создаю творений эпохальных -
Для этого другие люди есть,
Не рвусь в ряды поэтов гениальных.
Пишу, чтобы когда-нибудь прочесть.

Прочесть, сентиментально прослезиться:
«А! Это я писал ещё тогда...»
И поплывут перед глазами лица,
Родные переулки, города,

Нахлынут половодьем мысли, чувства,
Реальность отодвинется, уйдёт,
И сила рифмоплётного искусства
На краткий миг мне молодость вернёт.

Я снова стану юн и полон силы,
Мечтаний полон, планов и идей,
Я стану добродушным, мягким, милым,
Общительным, приятным для людей.

Таким меня вы помните едва ли:
Всем расскажу, чем я живу, дышу...
...Кто там ещё?! Ну вот... Опять прервали!
Ну не мешайте! Я стихи пишу.

Всё перемелется

Мне в раннем детстве от болячек средство выдали:
Терпи, не плачь, переживи любую боль,
Не наполняй свой мир ненужными обидами –
Всё отболит, всё отживёт само собой.

Не надо плакать, мир от слёз не переменится.
Все огорченья – пустяки. Махни рукой.
Всё перемелется, сынок, всё перемелется.
Твои обиды время сделает мукой.

Запали в память те слова на веки вечные.
А жизнь не очень-то ласкала, не родня.
Но я легко переживал невзгоды встречные,
Да и попутные не сбили с ног меня.

А быстрых лет неумолимая метелица
Запорошила так, что стал как лунь седым.
Всё перемелется. Бог даст, всё перемелется.
Вот только я уже не стану молодым.

Вот и сейчас, хотя уже в солидном возрасте,
Я повторяю эти мудрые слова,
Как заклинанье от предательства и подлости.
И словно слышу, как грохочут жернова.

Гул жерновов… Так что ж? На то она и мельница,
Чтобы молоть. И обижаться не с руки.
Всё перемелется. Конечно, перемелется…
Но как же горек будет хлеб из той муки.