Ещё живой. И слава Богу.
Не скучно мне в своих веках
топтать привычную дорогу
до тихой речки в тальниках.

Глядеть на птицу в небе ясном,
в житейских хлопотах предел.
И понимать, что не напрасно
я здесь родился, жил и пел.

Где даль светла и встречный каждый
душевной близостью знаком...
А что потом? - Уже не важно,
когда есть родина и дом.

Когда былое в летнем глянце
нахлынет лёгкою волной.
И начинаешь удивляться
тому, что всё ещё живой...

Всё по мне: и печаль, и дорога,
тихий свет над родной стороной.
Горьким мёдом исходит из стога
обезвученный скошенный зной.

И смотрю я, душой обмирая,
на просветы берёз и земли,
где, как пасынков горнего края,
слов несказанных тени легли.

Не кляну ни судьбу, ни погоду,
несказанному выпадет срок,
коль грядущему слову и году
наготовлено лучшего впрок...

Потом будут петь!
О любви и разлуке -
была у покойного воля на то.
Вплетались в вечерние сумерки звуки
и слёз на лице не стеснялся никто.

Щемящею грустью сводило дыханье,
осенних деревьев печалилась медь...
И не было в мире заветней желанья,
чем петь и любить, а затем умереть...